Фродо стоял, прислонившись к стволу огромного дерева, на котором крепился флэт. Он опирался о руку Сэма, но все же чувствовал, как силы медленно покидают его. В раз навалилось все: и дикая физическая усталость от этого бесконечного дня, и боль утраты, и отчаяние от того, что даже эльфы не хотят помочь им. Дрожа от нервного истощения, Хранитель в пол уха слушал перебранку друзей с эльфами и хотел только одного - чтобы их определили на какой-то ночлег. Хотелось упасть на постель - даже если она будет из дорожного плаща, накинутого поверх осенней листвы, заснуть сном без сноведений, забыть этот ужас - последний крик Гэндальфа, падающего в бескрайнюю бездну.
Благородный Халдир обратился к нему, не вызвав своими словами уже не удивления, ни страха. Фродо постепенно впадал в депрессию, ему снова начинало казаться, что предприятие их обречен на провал, и все, что с ними происходит - только подтверждает это.
Взгляд, который Фродо поднял на Халдира выражал усталость и отчаяние, не было даже мольбы о помощи. "Дайте нам отдохнуть, будьте милосердны" - устало подумал хоббит, снова закрывая глаза и ожидая своей участи, какой бы она ни была - но лишь бы поскорее.

- За тобой неотступно следует великое зло. Ему не место в Лориэне.
При этих словах эльф, занимающий в отряде, как понял Боромир, статус главного, посмотрел на Фродо. Сын наместника взглянул в ту же сторону. На хоббита было больно смотреть, - усталый, измотанный, в глазах читалась только полная покорность всему происходящему вперемешку с мольбой об отдыхе. Боромир вздохнул.
Ему нравились эти маленькие человечки. Маленькие, но, в то же время, способные на поступки, в которые большинство людей с трудом бы поверили. Да что там большинство, - сам Боромир ещё в начале похода не думал, что четыре маленьких существа продержатся столь долго. Но с тех пор, порой глядя на Фродо, он всё больше становился уверенным, - если потребуется, хоббит пройдёт все круги ада ради общего великого дела. Если хватит физических сил... А сейчас они были на исходе.
Боромир с опасением пытался вслушиваться в разговор Арагорна с эльфом, но мысли постоянно сбивались и возвращались то в прошлое, - смерть Гендальфа, то в будущее, - огромный предстоящий отрезок пути... Пути неизвестными пока тропами. Попытавшись собраться, сын наместника ещё раз взглянул на хоббита. Фродо стоял у огромного ствола эльфийского дерева, опираясь о руку Сэма. Кстати, о Сэме. Если храбрость и удивительная выносливость Фродо поражала Боромира, то перед бескорыстной, искренней преданностью Сэма гондорец просто преклонял колени. Наверняка и не каждый из эльфов был способен на такое, - по крайней мере, так думал Боромир, - что уж говорить о людях и хоббитах...
Сын наместника тяжело вздохнул и, сделав несколько шагов по направлению к хоббитам, присел, оперевшись спиной о могучий ствол дерева. Подняв голову и посмотрев на Фродо, Боромир неуверенно начал:
- Фродо... Смерть... - он сглотнул, чувствуя, как противный ком подступает к горлу, - Смерть Гендальфа... Она была не напрасной, понимаешь?
Говорить было трудно. Особенно о Гендальфе. Во всяком случае, труднее, чем сын наместника ожидал поначалу. Но говорить было нужно. Он понимал это и разумом и, более того, чувствовал сердцем. Маленькому человечку нужна была поддержка. Собравшись с мыслями, Боромир продолжил:
- Всё, что мы делаем... Всё, - от самого начала и до самого конца, - это необходимо. Необходимо для общего блага. Мы должны это сделать, чего бы нам это ни стоило. И любой наш шаг, любое действие... - гондорец на секунду запнулся, но всё же продолжил свою речь, - даже любая смерть... Всё это происходит ради того, что мы делаем... Каждый наш шаг из бесчисленного количества шагов только приближает нас к цели. Понимаешь?
Боромир ещё раз посмотрел в глаза Фродо, пытаясь прочитать в них, что от этих слов творится в душе хоббита.
- Я не задумываясь отдам свою жизнь ради того, чтобы покончить с Общим Врагом. То же самое сделал и Гендальф. То же самое сделает каждый из нас, если в этом будет нужда. Гендальф погиб, но мы... - Боромир снова запнулся, чтобы заглушить подступающие слёзы. - Но мы благодаря этому смогли пройти дальше. Всегда приходится чем-то жертвовать... И Гендальф сделал свой выбор. Фродо... Сэм... Смерть Гендальфа была не напрасной, главное помнить об этом, помнить, что бы ни случилось...
Сын наместника выдохся. В это, пусть и слабое, но всё же утешение он вложил всю душу, и теперь в ней не осталось почти ничего, хотя и до этого маг со своей смертью унёс оттуда слишком много.
Ещё раз тяжело вздохнув, Боромир посмотрел в сторону Арагорна с эльфом. Кажется, они о чём-то договорились.

Братство вступило в Золотой Лес когда солнце только начинало прятаться за деревьями, в сумерках гости поднялись на таланы, а когда разговор Халдира и Арагорна закончился, то ночь, хотя луна еще ярко сияла и звезды тихо глядели на землю с небес, была уже на исходе.
Разговор, то быстрый, то неторопливый, но важный, длился несколько часов. И сейчас, если они поторопятся, то гости увидят Карас Галадон в один из самых прекрасных моментов: когда первые лучи солнца освещают гигантские мэллоны и сердце Лориэна предстает во всем своем неповторимом великолепии. 
Было ли это проявлением низменного желания похвастаться и пустить пыль в глаза?
И да и нет.
Пустое хвастовство не имеет в своей основе ничего: лишь слова, которые уносятся прочь, влекомые легким ветерком. А Карас Галадон и вправду был прекрасен и эту красоту Лориэна Братство, раз уж так повезло стать гостями, должны увидеть.
Пока Халдир и Арагор разговаривали, путникам позволили устроиться на талане поудобнее, предложили воды и еды.
Доводы Странника были убедительны, миссия, подробности которой он так старательно обходил стороной, важна, и Лориэн был единственным безопасным путем для Братства. Но гном и этот маленький хоббит, несущий за собой тьму... Халдиру предстояло принять единственно верное решение и он его принял, не будучи даже уверенным: придется это по нраву Владыкам или нет.
Короткий кивок Арагорну, сигнал стражам: собирайся отряд, спускайте лестницу – мы проводим наших гостей в Карас Галадон!
- Следуйте за мной, - все тот же беспристрастный голос, спокойный взгляд на путников и уверенность что они всё сделают так, как им велено.

------> Карас Галадон

Наконец всё уладилось. После разговора Арагорна и Халдира, Братству, в полном составе, разрешили двигаться дальше. Хотя этот маленький конфликт был лишним, даже слишком. На это было несколько причин. нужно было поскорей добраться да Лориена, а именно его сердца, чтобы говорить с Владычецей. И ещё ведь все в отряде очень устали. Хотя и леса немного эту усталось сняли, но всё же. И боль, оттого, что пал Гэндальф, никуда не уходила. Она только ослабла, но ненадолго.
На сей момент нужно было следовать за Халдиром и стражей. Теперь нужно ыбло продолжить путь. Что говорить Галадриэли, следопыт ещё толком не придумал. Он вёл отряд и теперь ему его представлять. Хотя эта обязаность была только грузом, да и Элессар боялся что просто не справиться, что просто ошиблись с выбором его в главу Братства и он всё испортит. Но долг заставлял идти вперёд. Арагорн должен вести всех, более некому.
Хотя сейчас, после стольких дней пути, можно было отдохнуть. Тем более врядли придётся что-то говорить Владычицы. Она и так своводно читает души людей. Она всё и так поймёт. Так что слов в голове составлять не пришлось, да и не просто ничего более не приходило. Вспоминать о том, что они пережили, боль этой утраты?
Вокруг были деревья, вдалеке казалось, что играет музыка. Вспомнилось, как тут гулял Элессар, когда был ещё молод. И сейчас он был желанным гостем. А уж миссия, с которой они прибыли, не оставила им другого пути, чем через этот лес. О дальнейшем не думалось.

Наконец-то началось какое-то оживление. Арагорн подошел к сидящим на земле хранителям, он был уставшим, но было видно, что исход переговоров его порадовал. Не говоря ни слова, он кивнул, поднимая всех, чтобы продолжать путь. "Надеюсь, нас не попросят обойти этот лес стороной, да еще на ночь глядя?" - с тревогой подумал Фродо. У него немного прибавилось сил после того, как эльфы угостили всех путников лепешками и родниковой водой - может быть в этой еде было волшебство, или просто никто из них давно не ел. Фродо поднялся на ноги и выжидающе посмотрел на Арагорна.
Их снова окружили эльфы, затем подошел Халдир и произнес:
- Следуйте за мной.
Фродо снова покосился на Арагорна и уже решил дернуть его за рукав, чтобы спросить что да как: слова эльфа не показались ему приветливыми.  Наоборот, казалось, что он сожалеет о своем решении и поступает с ейчас вразрез со св оим желанием. Но следопыт быстро ушел вперед, оставив хоббитов плестись в конце, и Фродо остался со своими вопросами и сомнениями.
Они спустились с мэллорна и продолжили путь по лесу.

---------> Карас Галадон

Окраина леса.

Дождь остановился неожиданно, видимо крайне довольный проделанной работой по превращению смелых путников в смелых и мокрых путников. Дженни и Феа шли молча,  эльф поддавшись странному порыву надвинув на лицо капюшон, а девушка не отводя напряженного, колючего взгляда от идеально прямой спины своего спутника. За ними наблюдали. Казалось бы сами деревья неодобрительно шелестели, пытаясь отпугнуть нежеланных гостей, пропуская через густую листву несуществующие потоки ветра. Он возвращался домой, но даже вечный лес, однажды служившей ему лучшей из защит отвергал его, чувствуя в путниках семя чумы, разделенной боли, тоски. На них обоих было клеймо этой эпохи, навсегда впечатанное в живое, бьющееся сердце, он смотрел на мир глазами того, кто заставил себя забыть все то, что когда-то имело  для него ценность, отрешиться, но вместе с тем всегда надеяться, что кто-то его спасет, она глазами ребенка, который научил себя улыбаться даже когда больше хотелось кричать от боли. Сколько он помнил Дженни, она никогда не жаловалась, только крепко сцепляла зубы и повторяла, что скоро все будет в порядке. «Боль не может быть вечной, Феа.»
Тонкая ладошка коснулась его руки, неожиданно крепко сжимая его пальцы в своих. Эльф недоуменно остановился, глядя на свою спутницу. В ее глазах отражалось упрямство и... страх? В Дженни никогда не было ничего кроме света и тем не менее она отчаянно боится этого леса, который скорее причинит вред ему чем ей. Феа мягко улыбнулся девушке, наблюдая за тем как светлеет ее лицо,а до этого мелко дрожащие пальцы расслабляются под его прикосновением.
-Тебе опять снились кошмары? - неожиданно спросил он, вспоминая беспокойный сон своей спутницы.
-Не волнуйся, ничего страшнее орка в наряде знатной дамы Рохана.
Они двинулись вперед так и не разнимая рук, и он не мог понять от чего ему было теплее - от ее озорной улыбки, или от мягких солнечных лучей, пробивающихся сквозь облака.

Внезапное появление стражника заставило Дженни вздрогнуть, резко остановившись и с тревогой взглянув на скрытое капюшоном лицо Феа, но когда ее спутник не высказал не малейшей тени удивления или тревоги девушка заметно расслабилась, с нескрываемый интересом изучая высокую фигуру эльфа. Он мало чем отличался от тех жителей леса, которых она представляла себе по рассказам Феа. Высокий, стройный, с холодным, будто бы светящимся изнутри лицом, с глазами, отражающими не один прожитый век, не одну битву, но вместе с тем поразительно юными чертами. Сейчас Дженни казалась себе песчинкой, медленно катящейся по стеклу огромных песочных часов, единственное движение, и она исчезнет среди таких же как она, неприметных, грязно желтых. В ней не было того удивительного золотистого света, который окутывал обоих эльфов, принадлежащий им по праву крови. Она была здесь чужаком.
Феа медленно сдвинул капюшон, открывая стражнику свое лицо, и церемонно склонил голову в преведствии. Слова давались ему тяжело, липкие, тяжелые как ядовитые гадюки, слова родного певучего языка упрямо отказывались сплетаться в единое целое и  только тонкая девичья ладошка в его ладони заставляла эльфа глотать обжигающий яд.
-Приветствую вас, страж Вечного Леса и да пребудет с вами милость Валаров. Мы ищем приют и покровительство Владык в эти темные времена.
Взгляд стража холодил сердце и вместе с этой изморозью постепенно таяла и надежда. Он был здесь чужаком.

Ничего иного Феа и не ожидал от бывшего собрата. Можно отречься от своего имени, от своего прошлого, но еще никому не удавалось отречься от своей крови. Не смотря на невозмутимый тон эльфа и внешнее спокойствие Феа знал, что он точно так же ощущает неумолимое приближение смертельной опасности, безнадежно смешанное с тягучим, тоскливым зовом дороги на Запад. Их время на этой земле подходило к концу и скоро, очень скоро, легкие корабли с белоснежными парусами покинут Серую Гавань, оставляя позади королевство людей и вечную память о тех, кто остался позади. Может быть о них с Дженни даже сложат грусную балладу, как было когда-то с Береном и Лютиэнь. Он пообещал, что не оставит ее и на этот раз эльф планировал сдержать свое обещание. Но прежде всего им нужно было пережить стремительно приближающуюся бурю, и если за ее спасение ему придется заплатить своей жизнью, так тому и быть.
-Я дитя этого леса, стражник Халдир, я хранил его покой так, как сейчас храните его вы и теперь я вернулся чтобы просить Владык о приюте если не для себя, то для моей воспитанницы. Это мой дом, который я покинул добровольно и если я не имею права на возвращение, то я передаю свое право крови этой девушки.
Дженни смотрела на Феа расширившимися от удивления и боли глазами. Ранящие ее сердце слова он произнес совершенно спокойно, без тени сомнения или колебания в голосе. Значит... он просто оставит ее? Найдет безопасное укрытие для нее, а сам уйдет во тьму, вероятнее всего погибнет, один, всегда один и во имя чего? Благородства? Чести? Какие красивые слова, как к лицу они Феа, всегда оберегавшему ее, спасшему от ее собственной бездны. Она  когда-то пообещала себе, что всегда прикроет его спину, в бою ли, на дороге ли, в тепле обьятий, которых не должно было быть. А теперь он хочет уйти, подписать себе смертный приговор...ради нее? Горький комок застрял в горле, перехватывая дыхание и взгляд темных глаз в одно мнгновение стал упрямым и жестким. Она не оставит его позади. Она не нарушит своего обещания.

За достаточно долгое время их странствий Дженни успела научиться полезному умению распознавать, когда ей стоит говорить, а когда стоит смолчать. Но сейчас не смотря на голос разума, подсказывающий, что лучше держать язык за зубами, все ество девушки почти кричало о том, что если она промолчит ее судьба будет решена вместо нее и дороги назад не будет. Большую часть своей жизни она зависела от Феа, от его знаний и умений, от его доброты, и в конце концов от самого его присутствия. Но маленькая испуганная девочка, которой он когда то давно протянул руку поддержки и помощи уже давно выросла и сейчас было самое время показать, что она способна постоять за них обоих. Заставив боль и гнев утихнуть, отползая в дальний уголок души, она выступила вперед, и уподобившись своему спутнику склонила голову перед стражником. Сейчас ей как нельзя кстати пришлось знание эльфийского наречия, по слогам и словам заученного из песен Феа, которые она часто просила перевести и еще чаще шепотом напевала ему, когда эльф засыпал.
-Господин стражник, да хранит ваш путь священная Звезда. Я знаю, что мне не к месту обращаться к вам, ведь я всего лишь случайный гость, чужак в этих землях, но позвольте мне попросить вас о милости. Моя судьба и судьба моего... наставника неразделимы столько, сколько я себя помню, и не будет справедливым позволить одному из нас решать за двоих. Я многое слышала о мудрости Владык, но даже им будет сложно вынести свой вердикт не зная ситуации обеих сторон. Я надеюсь, что я не слишком дерзка в своей просьбе, но молю вас, пересмотрите свое решение.
Феа догадывался, что хочет сделать Дженни, но остановить ее он не успел. Удивление на секунду тронуло до этого безмятежное лицо эльфа, когда он услышал свою родную речь звучащую из ее уст и от этого более звонкую и чистую. Она явно аккуратно подбирала слова и тщательно их выговаривала, бесстрашно смотря в глаза стражника, по сравнению с которым она едва ли была младенцем. И сейчас для Феа спокойное, немного бледное лицо человеческой девушки мало отличалось по красоте и добродетели от лица достойнейшей из эльфийских дев.

Отредактировано Дженни & Феа (2009-10-13 22:36:58)