из статьи Винoxoдова Д. О. Гоблины. Орки _http://www.nto-ttt.ru/dv/goblins.shtml
Внешний облик. Эмоциональная составляющая в описаниях орков обычно достаточно велика, потому объективный взгляд на вопрос о внешности представителей этого народа приходится основывать на косвенных данных. Несомненно, что орки были антропоморфными существами, также несомненно, что они отличались от своих родичей эльфов. Однако эти отличия были не столь ярко выраженными, как это принято изображать на иллюстрациях и в экранизациях. Об этом бесспорно свидетельствуют описания контактов между представителями различных народов. Например, когда синдар впервые встретили в Бэлэрианде орков, они считали, что это авари, одичавшие в глуши (Silmarillion, Quenta Silmarillion, 10), хотя о существовании иных антропоморфных разумных народов - дварфов - им было известно. Люди, по свидетельству Ильвэрина, тоже "путали нолдоли с орками" (HoME-02, III). Фангорн, встретив Мериадока и Перегрина в своем лесу, сперва принял их за орков маленького роста (LotR, Book Three, 4), а орки не могли отличить Фродо и Сэмвайза от своих малорослых сородичей (LotR, Book Six, 2). Этого бы не произошло, если бы орки походили на тех чудовищ, что изображают художники.
Многочисленные свидетельства описывают орков как "создания приземистого и некрасивого сложения, со злющими лицами" (HoME-02, II). Тем не менее, их одежда, хоть и не вполне, но годилась для эльфов и не мешала им передвигаться. Об этом можно судить по истории отряда Финрода, воинам которого для того, чтобы замаскироваться под орков, пришлось облачиться в одежду убитых орков: "И эльфам было нелегко/ Лохмотья Ангбанда надеть" (HoME-03, III). Кожа орков, вероятно, была несколько иного оттенка, нежели у эльфов и людей, "их лица подлы и темны" (там же), воинам Финрода в той же сцене пришлось натереть краской кисти рук и лица, кроме того они срезали волосы орков и закрепили их под своими шлемами. Финрод заканчивает преображать внешность эльфов и Бэрэна с помощью магии: "Вот лезут острые клыки/ И уши длинные торчат" (там же). Ушные раковины орков имели волосяной покров (LotR, Book Three, 3). Цвет глаз, по крайней мере у некоторых орков, был несколько необычен: "были там отродья орков с желто-зелеными, как у кошек, глазами, проницавшими любой мрак, и туман, и ночной сумрак" (HoME-02, III). В своих письмах Толкин уточняет описание их внешности: "орки кряжистые, приземистые, желтокожие, с приплюснутыми носами, широкими ртами и узкими глазами. В них видишь доведенные до предела, наиболее низкие и отвратные черты самой неприятной (для европейцев) разновидности монголоидного типа" (Letters, N210).
Рост орков был невелик, те из них, что могли сравняться с человеком, считались громадными. Крупные орки назывались уруками или урук-хай. Они были смуглыми, косоглазыми, большерукими, с крепкими, мускулистыми ногами. Тех орков, что поменьше, уруки презрительно называли "снага", что означало "раб". Одежда таких небольших орков вполне подходила хоббитам и не мешала им передвигаться (LotR, Book Six, 1).
Одежда. Орки вечно ходили "грязными и чумазыми" (Hobbit, 4), носили рубахи, длинные ворсистые штаны из шкур животных, кожаные куртки (LotR, Book Six, 1), кольчуги, пояса, черные плащи и тяжелые, подбитые гвоздями сапоги (LotR, Book Three, 2). Для быстрого и бесшумного передвижения по пещерам они надевали специальную мягкую обувь (Hobbit, 4). В бою их головы защищали железные либо кожаные шлемы "с железным обручем и клювообразным железным козырьком" (LotR, Book Six, 1). Орки мордорских войск были одеты "с головы до ног в черную железную чешую" (LotR, Book Two, 5) или "в черные, как сама ночь, доспехи" (LotR, Book Four, 8), из-за чего их называли "черными урук-хай" (LotR, Book Two, 5).
Вооружение. Оружием оркам служили вороненые изогнутые мечи, длинные тяжелые копья (LotR, Book Two, 5), топоры (Hobbit, 4), зазубренные кинжалы (LotR, Book Six, 1), луки из рога (HoME-02, II) и стрелы с черным оперением (LotR, Book Three, 1), кожаные щиты (LotR, Book Two, 5). Лезвия своих клинков орки иногда смазывали ядом (LotR, Book Two, 6).
Урук-хай Сарумана были вооружены короткими мечами с широкими клинками, тисовыми луками, которые по форме и длине не отличались от луков людей.
Для координации действий войска орки использовали звук барабана, рога и рожков (LotR, Book Two, 5).
При осаде городов и крепостей орки применяли огромные камнеметные машины, тараны, лестницы, веревки с крючьями и горючие материалы.
Оружие орков было достаточно высокого качества, в некоторых случаях им пользовались их противники, даже эльфы. Например, Лэголас запасался стрелами орков, когда его собственные закончились (LotR, Book Three, 1), а Маблунг Тяжелорукий, выбирая оружие для охоты на Каркараса (Кархарота), взял трофейное орочье тяжелое копье (HoME-02, I). Доспехи орков были также хороши - Бэлэг, направляясь на поиски Турина, просит у Тингола особый меч, ибо обычный не брал оркских доспехов (Silmarillion, Quenta Silmarillion, 21).
Жилье. Жили орки преимущественно под горами. Возможно, вследствии того, что боялись солнечного света, от которого "у них подгибаются ноги и кружится голова" (Hobbit, 5). Поселяясь в незанятых или в отбитых у врага пещерах, орки быстро приспосабливали их для своих нужд: устраивали хитро замаскированные двери, расширяли старые и прорубали новые тоннели, причем делали это "не хуже самых искусных дварфов" (Hobbit, 4). Некоторые тоннели были "низкими и грубо вырубленными" (Hobbit, 5), но орки легко передвигались в них: "даже крупные гоблины, то бишь орки, бегают по таким туннелям с неимоверной быстротой; просто на бегу они сильно наклоняются вперед, так что почти касаются руками земли" (там же). Часто используемые пещеры освещались факелами, жилые - отапливались кострами (там же).
Большие орочьи пещеры представляли собой целые подгорные города и крепости, например, Мория или Гундабад, столица гоблинов Хитаэглира в конце Третьей эпохи.
Питание. Пища орков не отличалась особым разнообразием и высоким качеством. Они ели хлеб, мясо животных - конину, ослятину (Hobbit, 4), - которое варили, а также вялили для длительного хранения (LotR, Book Three, 3). При случае орки поедали пленников - эльфов или людей, и это блюдо ценилось высоко (там же). Гоблины Хитаэглира разнообразили свое меню рыбой, которую ловили в подземном озере (Hobbit, 5). Каннибализм среди орков был известен, но не поощрялся и считался постыдным (LotR, Book Three, 3). Лэмбас, изготовленные эльфами, орки не любили, не выносили даже их вида и запаха (LotR, Book Six, 1). Жажду орки утоляли водой, которую запасали в специальных бочках (Hobbit, 5).
Когда у орков заканчивалась пища, они "совершали набеги на окрестные поселения" людей (Hobbit, 6) и грабили их.
Обычаи. Орки были очень выносливыми, бегали "по-орочьи, длинными скачками" (LotR, Book Three, 3) и "куда быстрее дварфов" (Hobbit, 4), "по деревьям лазали вполне сносно" (LotR, Book Two, 6), обладали тонким нюхом "как у гончих собак" (там же) и острым зрением, особенно орки Хитаэглира (LotR, Book Three, 3).
Орки были "хитры, злы и жестоки" (Hobbit, 4), практиковали пытки пленников ради забавы и надругательства над трупами врагов, однако они знали, что значит товарищество и долг. За смерть своих вождей они мстили беспощадно и упорно преследовали обидчиков даже далеко за пределами пещер, хотя обычно тянули "с погоней до глубоких сумерек" (LotR. Book Two, 6) и не ходили "далеко от своих убежищ - разве когда их выгонят оттуда и им приходится искать новое пристанище либо если идут воевать" (Hobbit, 6).
Такая тяга к домоседству была обусловлена, по-видимому, прежде всего их чувствительностью к солнечному свету. Даже при угрозе их жизни орки Хитаэглира прямо заявляют: "мы не можем бежать после восхода" (LotR, Book Three, 3), и "даже зимнее солнце [...] было для них чересчур жарким" (там же).
Орки Мордора были менее чувствительными, а урук-хай из Айзенгарда, в чьих жилах текла и кровь людей, солнца не боялись вовсе: "все эти орколюди и полугоблины, которых Саруман вывел [...], не дрогнут перед солнцем" (LotR, Book Three, 7). Сами о себе они говорят так: "мы - урук-хай, мы солнца не боимся. Мы воюем когда хотим: днем и ночью, в штиль и в бурю" (там же). Но в то же время урук-хай видели в темноте хуже орков Хитаэглира. Лунного же света орки не боялись.
Оркам было известно лекарское искусство, и хотя применяемые ими снадобья не были столь же благотворными, как эльфийские, их эффективность была высока. Во всяком случае, из текстов нам известен обезболивающий, бодрящий напиток ("огненное зелье") и мазь, обладающая ранозаживляющим действием (LotR, Book Three, 3).
Орки издавна, еще с Первой эпохи, водили дружбу с волками и часто ездили на них верхом - в бою или во время погони за врагами. А о содружестве орков с варгами в Третью эпоху даже существовала пословица: "там, где слышен варгов вой, орки шастают ордой" (LotR, Book Two, 4). Также им помогали и иные животные, например, летучие мыши.
Языки. Будучи древним и вполне самостоятельным народом, орки имели развитую культуру, они "владели речью и имели некоторые ремесла и организацию, или, по крайней мере, могли учиться этому у более развитых созданий или у своего Владыки" (HoME-10, Part Five, X). За свою длительную историю орки несколько раз меняли язык общения. По-видимому, после того как этот народ окончательно оформился, они говорили на орквийском языке, или на орквине (Orquin). Этот язык "возник из языка валар, поскольку происходил от валы Моргота. Но речь, которой он научил их, он намеренно извратил и обратил ко злу, как он делал со всеми вещами, и язык орков был скверен и отвратителен, и совершенно не походил на языки квэнди" (HoME-05, Part Two, V). Но уже в Первую эпоху орки, по-видимому, постепенно перенимают синдарин и активно употребляют его при общении с врагами и даже, вероятно, между собой, о чем можно судить по косвенным признакам, например, по общению Финрода и Бэрэна, принявших обличье орков, с Сауроном (HoME-03, III).
После Войны Гнева, во Вторую эпоху, у разобщенных племен орков появилось множество самостоятельных диалектов, разнящихся настолько, что они с трудом понимали друг друга. При этом они многое перенимали из языков других народов, "переиначив чужую речь на свой лад и применительно к своим нравам" (LotR, Appendix F). Поэтому Саурон, пытавшийся объединить их, был вынужден создать единый язык, который мог бы употребляться "в качестве lingua franca для его подданных" (HoME-05, Part Three). Этот язык получил наименование "Черная Речь", однако преуспеть в своем начинании Саурону удалось лишь частично, поскольку после первого его поражения в конце Второй эпохи "язык этот в древнем своем варианте был позабыт и не использовался никем, кроме назгул" (LotR, Appendix F). Тем не менее, в Третью эпоху многие слова из Черной Речи, особенно брань и проклятия, "которых было у орков превеликое изобилие" (там же) продолжили свое существование во многих орочьих диалектах. В чистом виде Черная Речь на некоторое время возродилась после возвращения Саурона (там же), но "использовалась только в Мордоре" (Letters, N144) и звучала лишь "в Барад-Дуре и в устах мордорских военачальников" (LotR, Appendix F). Большинство же орков в Третью эпоху использовали свои собственные диалекты, а при межплеменном общении переходили на вестрон. А северные племена и орки Хитаэглира даже считали вестрон своим родным языком, хотя употребляли его в несколько измененном виде (там же).
При переводе Алой Книги на английский язык речь орков передана как огpубленный английский новояз. Тембр голоса орков был неприятен: "голоса их и хохот походили на лязг металла о камень" (HoME-02, II). Орки "лепили слова как придется, не заботясь ни о самих словах, ни о том, что они обозначают; в действительности их язык звучал еще грязнее и отвратительнее, чем это показывает перевод [...] подобных речей можно и сегодня вдоволь наслушаться от тех, у кого орочьи душа и разум; их болтовня, как правило, скучна, основана на постоянном повторении одного и того же и круто замешана на презрении и ненависти. Так далеки они от всего хоть мало-мальски доброго, что даже просто меткого или острого словца в их речи не сыщешь, - разве что для слуха тех, кто иных слов, кроме особо грязных и убогих, не воспринимает" (LotR, Appendix F).
С другой стороны, песни орков Хитаэглира, исполняемые экспромтом, о которых нам известно из Хоббита, достаточно образны и обнаруживают элементы юмора, пусть и несколько мрачного (Hobbit, 6). Вероятно, стихосложение и пение песен было свойственно оркам издавна, поскольку еще в Первую эпоху Финрод, встретив поющих у костра людей, сперва принял их за орков (Silmarillion, Quenta Silmarillion, 17), а Бэлэг, отправившись выручать Турина из плена, слышит песню орков на марше (HoME-03, I).
Умение считать также было присуще оркам, высказывание Бэорна говорит об этом совершенно однозначно: "никогда не поверю, что гоблины не умеют считать! Еще как умеют!" (Hobbit, 7). Более того, счет использовался орками повседневно, во всяком случае в Мордоре в Третью эпоху каждый орк-солдат помимо имени имел свой личный номер (LotR, Book Six, 2).
Письменность. Письменность орки стали использовать не позднее Второй эпохи. В качестве алфавита ими был выбрана древняя, упрощенная разновидность кирта, но, как и прочие народы, орки "видоизменили руны кирта, приспособив их к своим нуждам согласно собственному умению - или, наоборот, неумению" (LotR, Appendix E, II). По-видимому, орки могли использовать несколько разновидностей этого алфавита, во всяком случае, надпись "Азог" на клейме, поставленном орками Мории на лбу Трора, была выполнена рунами дварфов (LotR, Appendix A, III). Тэнгвар же, по всей видимости, орки не использовали, поскольку о надписи на Кольце, сделанной Сауроном на тэнгвар, Гандалв говорит: "нет в Мордоре букв, которые годились бы для такой тонкой работы" (LotR, Book Two, 2).
Примеры повседневного использования орками письменности многочисленны. Так, орки Мордора, осквернив статую короля в Итилиэне, исписали ее подножие "грязными каракулями" (LotR, Book Four, 7; Book Five, 10), на коре поваленных деревьев вырезали "злые руны" (LotR, Book Four, 4). Шаграт в разговоре с Горбагом говорит, что имеет указание составлять подробные описи всего имущества пленников и отправлять эти документы в Барад-Дур (LotR, Book Four, 10). Урук-хай из Айзенгарда помещали на шлемы руну "S" (LotR, Book Three, 1).
Ремесленничество. Техническое развитие орков было направлено, в основном, в практическую область: "красивых предметов они не делают, но изготавливают много хитрых вещей" (Hobbit, 4). Впрочем, свое оружие орки все же украшали, вырезая на рукоятках изображения, например, "отвратительной головы с косящими глазами и глумливо оскаленным ртом" (LotR, Book Three, 5). И по качеству это оружие было достойным: "молоты, топоры, мечи, кинжалы, пики, щипцы, а также орудия пыток, они изготавливают очень хорошо, или заставляют пленников и рабов делать эти предметы по своим проектам" (Hobbit, 4). Будучи искусными ремесленниками, орки любили технические новшества, "возможно, именно они изобрели некоторые машины, которые с тех пор тревожат мир, особенно хитроумные приспособления для убийства большого количенства людей сразу, ибо механизмы, машины и взрывы всегда восхищали их" (там же).
Социальное устройство. Взращенные Мэлькором, орки относительно недолго находились под его владычеством. После его окончательного поражения рабы оказались предоставлены сами себе и, хотя переход к самостоятельному существованию оказался болезнен, они быстро адаптировались, "преодолели свою беспомощность, основали собственные мелкие государства и привыкли к независимости" (HoME-10, Part Five, X). Саурон пытался объединить их, но преуспел в этом лишь отчасти, различные племена орков обладали относительной самостоятельностью и, если и подчинялись Саурону, то лишь уступая силе. Например, гоблины Хитаэглира имели собственнх правителей, таких как Голфимбул - король Маунт-Грэма (Hobbit, 1), Азог и его сын Болг Северный, самостоятельно собирались на советы, где обсуждали вопросы войны и мира, имели собственную столицу - Гундабад (Hobbit, 14), но были вынуждены платить Саурону дань. Так, после захвата Мории они отдали ему в качестве дани весь найденный ими митриль (LotR, Book Two, 4). Некоторые малорослые племена, жившие в Мордоре, тоже повиновались Саурону из-под палки и шли на войну лишь по принуждению (LotR, Book Six, 2).
О принадлежности орков к тому или иному воинству свидетельствовали геральдические эмблемы. Так, "герб орков, что служат крепости Барад-Дур, - Красный Глаз", урук-хай Айзенгарда в качестве герба носили на щитах изображение "маленькой белой руки на черном поле" и руну "S" на шлемах (LotR, Book Three, 1), орки крепости Кирит-Унгол имели эмблему в виде оскалившейся луны (LotR, Book Six, 1), а гоблины Хитаэглира шли в бой под черно-красными знаменами (Hobbit, 17).
В обществе орков существовало разделение труда. Верховенствовали большие и сильные орки-воины, называвшие себя уруками. Менее сильные орки назывались "снага", то есть, раб, и выполняли иные функции, среди орков были гонцы, осуществлявшие связь между городами, ищейки, выслеживающие врагов, и, возможно, представители иных "специальностей". В качестве рабочей силы орки активно использовали пленников-рабов, которые работали на них, "пока не умрут от недостатка воздуха и света" (Hobbit, 4).
Хотя орки постоянно ссорились друг с другом, они почитали своих правителей, "если убить вожака, то орки по многу лиг гонятся за обидчиком, чтобы отомстить" (LotR, Book Two, 6).
Взаимоотношения с соседями. Орки "ненавидели всех и вся, а больше всего - тех, кто жил в покое и довольстве" (Hobbit, 4). Они "нередко совершали набеги на окрестные поселения, особенно когда у них кончались запасы еды или нужны были новые рабы" (Hobbit, 6). Тем не менее с некоторыми народами им удавалось уживаться мирно, "некоторые злые дварфы даже заключали с ними союзы" (Hobbit, 4). Одним из примеров такого союза может служить совместное нападение орков и дварфов на Дориат (HoME-02, IV).
Орки, которые служили непосредственно Мэлькору или Саурону, искренне полагали, что их Властелин является полноправным хозяином Средиземья, а представителей свободных народов, не желавших подчиняться ему, называли бунтовщиками и разбойниками (LotR, Book Three, 3). Мэлькор убедил своих рабов, что эльфы очень жестоки "и берут пленных лишь для "издевательств" или для того чтобы съесть их" (HoME-10, Part Five, X), по этой причине "в Древние дни очень немногие орки сдавались" (там же). Однако, хотя в бою со стороны своих врагов орки встречали адекватную реакцию, и с ними воевали не на жизнь, а на смерть, законы запрещали эльфам проявлять к ним жестокость и вероломство, "пленных орков нельзя пытать, даже для получения сведений, необходимых для защиты домов эльфов и людей. Если орк сдавался и просил пощады, он должен был получить ее, все равно какой ценой" (там же), хотя эти поучения Мудрых "среди ужасов Войны не всегда соблюдались" (там же). Даже эльфы Мирквуда относились к оркам гуманно: "лесные эльфы не гоблины и даже со злейшими своими вpагами они обpащались вполне сносно" (Hobbit, 8).
Убитых в бою орков их враги хоронили отдельно от своих павших воинов или сжигали (LotR, Book Three, 2). Но некоторые народы, ненавидевшие орков за их злодеяния, порой допускали надругательства над трупами своих противников, так, рохиррим отрубали у орков головы и насаживали их на колья (там же), так же поступил с пленным орком Бэорн (Hobbit, 7).
Подобно эльфам, орки могли родниться с людьми, в результате чего рождались "большие и хитрые человекоорки и ненадежные и подлые орколюди" (HoME-10, Part Five, X). В частности, именно от таких союзов произошел народ урук-хай Сарумана. Не исключено, что браки с орками заключали даже хоббиты. Во всяком случае, среди хоббитов Шира бытовали байки о том, что предки Бильбо Бэггинса Туки некогда женились на представительницах "семей гоблинов" (Hobbit, 1st, 2nd eds, 1 - в третьей редакции книги этот фрагмент был удален). Подобного рода слухи ходили и относительно отдельных представителей народа эльфов, в частности, о Маэглине поговаривали, "что есть в нем орочья кровь" (HoME-02, III).
